* * *
-… Темные мстительны. Честь для них не пустой звук, и они свято хранят верность сюзерену и друзьям, но к врагам беспощадны. А Даркхелл – наш враг. Мой… и Рейна.
Последнее имя Яна произнесла шепотом, словно не совсем уверенная в том, что говорит о реальном человеке.
- Слушай, а чего он такой страшный? – все допытывался охранник.
- Он темный эльф, Саша. Они все такие – такая раса, - невольно улыбнулась Яна его любопытству. – Бывают и отличия, например, волосы могут быть черными, глаза. А в остальном то же самое.
- Ничего себе у тебя знакомые…
- В гробу я видела этого знакомого.
- Блин, хорошо, шеф в отпуске и этого не видел, - как всегда, озвучила главную мысль Марина. – А то опять покупать новую мебель. Он бы к этому зеркалу подойти не смог. А вообще, и я не смогу, мало ли что оттуда полезет!
- Зеркало я запечатала. Оттуда уже никто и ничто не полезет.
Яне было нехорошо. Мутило, и подкатила такая слабость, что она вряд ли смогла бы подняться с дивана, не говоря уже о том, чтобы пересечь вестибюль, добраться до кресла перед компьютером и тем более начать работать. Ум еще работал четко, хотя перед глазами повисла легкая дымка, и она ясно понимала, что случившееся сейчас долго еще будет темой для пересудов… если не случится чего-нибудь еще более из ряда вон выходящего.
А еще она понимала, что Даркхелл успел ее отравить.
Губы слабо шевельнулись, произнося заклинание снятия яда, слух прояснился почти сразу, зрение – спустя мгновение. Но увы, этого было все же недостаточно… Яд ушел, но силы теперь восстанавливать придется долго, работать сегодня она не сможет.
Неслабо начинается новый трудовой год.
-Янка, - пробился сквозь стихающий шум в ушах голос Марины, - а что у тебя с ушами?!
- А что у меня с ушами? – рассеянно переспросила она, машинально поднимая руку и ощупывая ухо. – Все в порядке у меня с ушами. Уши как уши…
Ухо оказалось слегка вытянутым кверху и заостренным. Пальцы замерли, добравшись до острого уголка.
- …Просто я – эльф…
Память прорвала плотину и хлынула потоком, на миг замутив сознание. Все встало на свои места.
- Слушай, а чем это ты его? – не отставал Саша. На него, похоже, увиденная сцена произвела слишком сильное впечатление.
- Боевым заклинанием. Я маг. И сейчас я не могу работать. – Она взглянула на начальницу-подругу. – Марин, я тут посижу, ладно? Мне пока просто не встать, этот гад меня отравил. Ты вечером мой компьютер выключи…
- А если ты маг, зачем ты его мечом?
- У-у-у, - застонала Яна, - Во имя Евы и Эйнхазад… Саша, иди… к своей жене! Мне тошно, не понимаешь? Потом все, потом…
И откинулась на спинку дивана. Слабость все еще оставалась сильной.
- Может, тебе «Скорую» вызвать? – родил наконец конструктивную мысль охранник.
- Ага, и что ты им скажешь? – пробормотала Яна, закрывая глаза. – У нас тут секретаршу отравили и всю жизненную силу выпили? Отстань. Дай умереть спокойно.
Такая потеря сил, какую обеспечил ей яд темного, восстанавливалась без помощи целителей не одни сутки, но этого она не могла сказать. Надо как-то дотянуть до конца этот день, а после еще добраться домой. Или лучше отпроситься сейчас?.. Нет, не подняться.
Действительно, хорошо, что директор в отпуске и дергать по пустякам не будет, а на остальных плевать.

* * *
…Пальцы легко касаются светлой бревенчатой стены. Радостный запах свежего дерева кружит голову.
- Наш дом! Представляешь, Рейн, у нас есть свой дом!
Он молча улыбается, глядя на нее: она радуется, как ребенок, и в его душе впервые за много дней – покой и мир. Кажется, что в этом тихом уголке, неподалеку от города королей, никакая напасть не достанет молодую пару. Мощные стены Адена дают ощущение безопасности на многие лиги вокруг.
А еще он знает, что это ощущение обманчиво.
Но как это все же прекрасно – наблюдать за женой, обходящей просторную комнату, которая и есть весь дом изнутри, и то и дело начинающей кружиться в танце. Он снова улыбается, качая головой: эльфийки!..
Но доспехи не сняты, привычка встречать опасность въелась в кровь, только это спасает, когда внезапно все чувства начинают кричать: опасность! – и, не успев еще осмыслить свои действия, он одним прыжком перемещается к двери, захлопывает ее и задвигает засов.
Эйни в полной готовности, собранная и серьезная, застывает в середине комнаты, контролируя все доступное пространство… Они давно уже научились понимать друг друга без слов.
Удар в дверь жесток, но петли и засов выдерживают, а брусья, из которых дверь сколочена, выдержат и натиск десятка орков в полной броне и с двуручниками.
Затишье на несколько мгновений.
Потом окно разлетается мелкими слюдяными осколками, выбитая рама ударяется о стену напротив.
- Ну, как обычно… - негромко ворчит гладиатор. – В дверь ходу нет, так он в окно… - И поудобнее перехватывает рукояти мечей.
- Он не один, - тихо говорит Эйни.
В окно темной молнией влетает Даркхелл, миг – и над его головой всплывает призрак кровавого меча.
А где-то снаружи, на грани чувств, маячит присутствие кого-то очень сильного. Кого-то, кто пришел вместе с темным…

* * *
…К тому времени, когда является вызванная Эйни помощь, в доме уже не остается ничего целого, кроме стен и двери. Ничто не может разгромить помещение лучше, чем гладиатор и танцующий-с-мечами… плюс боевой маг впридачу.
Метнуться к двери и успеть отодвинуть засов…
И случается так, что одновременно на пороге появляется мастер Ксавье, глава воинского братства, а Даркхелл, отброшенный страшным ударом, отлетает к стене почти рядом с ним.
Темный медленно выпрямляется и так же медленно вытирает кровь с уголка губ. Он уже понимает, что сейчас – проиграл; но готов продолжать поединок. Его ведут оскорбленное самолюбие и месть, а это такие спутники, что не позволят легко отказаться от планов.
- Достаточно. – Негромкий голос мастера Ксавье останавливает Даркхелла, уже готового снова сплясать свой грозный танец. – Прошу назвать причины нападения.
- Это личные причины!.. - почти шипит темный, но осекается, заметив вторую фигуру, ступившую на порог рядом с Ксавье. – Лорд Витор… - и склоняет перед сюзереном голову.
- Конфликт можно считать исчерпанным, мой вассал больше не тронет их, - не глядя на него, обращается лорд Витор к мастеру воинского братства.
- Конфликт исчерпан, - соглашается тот, внимательно оглядывая всех троих, ради кого его оторвали от дел, - супружескую пару, так и не опустившую оружия, и их противника, в глазах которого никак не погаснет мрачный огонь. Не нужно особой мудрости, чтобы догадаться о «личных причинах».
Лицо лорда Витора скрыто за маской в форме бабочки, видны только рот и подбородок (говорят, будто под маской - шрамы от ожогов, но некому подтвердить эти слухи). Тонкие губы кривятся в гримасе недовольства. Он кивает темному головой, и Даркхелл послушно выходит вслед за ним.
Трое оставшихся в разоренном доме смотрят им вслед, пока танцующий-с-мечами и его сюзерен не скрываются за деревьями. Тогда мастер Ксавье переводи взгляд на Эйни и ее мужа… и улыбается.
- Будьте осторожны, - тепло говорит он. – Слово дано, но все же будьте осторожны.
После чего, произнеся короткое слово, исчезает в голубой вспышке мгновенного портала в город.
…Там, где их никто не может уже услышать, лорд Витор бросает темному эльфу короткое презрительное:
- Глупец.
Тот молчит, ибо с сюзереном не спорят, да и спорить с некромантом опасно. Изящный жезл с черным камнем в навершии в руках мага – вовсе не безделушка…
Стройная фигура в щегольских светлых с серой вышивкой одеждах останавливается у поворота дороги, лорд Витор разворачивается к своему вассалу и повторяет:
- Ты глупец. Неважно, что между вами произошло, но мы не можем позволить себе войны с братством. И ты больше не тронешь этих двоих. – И добавляет, помолчав. – Но я помогу тебе отомстить.

* * *
…Вспышка перед глазами, голова раскалывается от боли.
Последнее, что видит Эйни, - изящный молодой человек в белых одеждах и с лицом, наполовину скрытым за полумаской-бабочкой.
Но она уже не помнит, кто он…

* * *
- Некромант чертов… - Голос Яны сорвался.
- Ничего, мы до него еще доберемся.
Это прозвучало наполовину шутливо, но на другую половину… в общем, некроманту больше завидовать не стоило.
Однако мысли Яны были уже о другом.
- Послушай, но почему тогда Даркхелл полез сюда? Раз запрещено? Он что, умом уже повредился?
- Не думаю. Просто... просто ты начала вспоминать. Вспомнила и о нем. Так он получил возможность попасть в твой мир, а здесь ему никто ничего не запрещал.
- Вот гад!
- Опять-таки не думаю. – Рейн, как ни странно, улыбался. – Боюсь, тут все намного сложнее…
- Что там еще может быть сложнее? – Она откровенно не понимала.
- Боюсь, теперь мы от него никогда не отделаемся, - развеселился он. – И если уж женщина не понимает, в чем дело, я не стану этой женщине ничего объяснять. В конце концов, где ваша хваленая эльфийская интуиция?
- Ах ты так, да?!.

* * *
Первый рабочий день после отпуска стал для Яны последним днем привычной жизни. А еще через две недели она уже не работала в архиве.
Конечно, ее уговаривали передумать, все-таки десять лет на одном месте – не шутка, и все ниточки от событий в архиве – в руках секретаря директора, да и ее знания и умения пока еще приобретет кто-то новенький… Но разве можно остановить и привлечь вновь к бумажкам принявшего решение боевого мага?
То-то.
Впрочем, дома ей пришлось труднее. Даже самая замечательная мама на свете все же с трудом может принять мысль о том, что большая часть жизни ее дочери прошла и будет проходить впредь настолько далеко от дома. Что птенец больше никогда не вернется под крылышко… да что там, теперь этот птенец под иным крылом, от которого иногда пробирает дрожь. Дочь нашла своего рыцаря в сверкающих доспехах, но доспехи-то – черные…
Большого труда стоило сломать этот стереотип, но в конце концов удалось и это.
К слову сказать, Рейну не пришлось пугать прохожих – он просто ушел в мир Адена еще там, в архиве, и появлялся только там – или у Яны дома. Появлялся просто – вот его нет, а в следующую минуту выходит прямо из воздуха. Как он объяснил со слов мастера Ксавье, обычно действительно пользуются зеркалами, но иногда достаточно просто желания пройти. Правда, второй вариант работает только в том случае, когда есть прочная связь между проходящим и тем, кого он хочет видеть; так ведь кто бы сомневался, что в этом случае такая связь была! А что касается зеркал, то Яна с перепугу прочно запечатала вообще все зеркала в округе, не только то, через которое произошло вторжение.
…И однажды настал момент, когда Яна сама сделала шаг к тому, кто ждал ее…
...и под небо Адена вновь ступила эльфийка Эйни.

* * *
…Под ногами – белый песок. Тонкий белый песок, под которым еще проступают кое-где плиты древней дороги. Песок, горячий от солнца. Он слепит глаза, и хотя тепло не достигает ног через прочные подошвы, тем не менее сразу ясно – горячий.
Белая лента между сухими откосами, поросшими сосняком – еще не бор, так, прозрачное, звонкое редколесье.
Здесь, в пахнущем хвоей, прогретом насквозь безлюдье, Яна… Эйни наконец почувствовала себя цельной. Две ее жизни слились, сплавились в одно, и как в техногенном мире она легко манипулировала магией, так и здесь чувствовала, что готова применить те, иные знания. Если будет куда применять, усмехнулась она про себя. Все-таки опыт, приобретенный там, не слишком годился здесь… разве что если придется общаться с машинами древних. И то не факт, там наверняка совсем другой стиль мышления, программировали-то не люди…
Вот разве что лексиконом можно кого-нибудь поразить, развеселилась она.
И то ненадолго. Да и не поймут половины.
Все-таки мир Адена пусть и более жесток, но насколько он чище и… да, и сильнее, чем тот, другой…
Помнится, под Руной тоже белые дороги… Нет, скорее светло-серые. Там камень, и под ногами – не песок, а пыль. И те дороги холодные, несмотря на яркое солнце. Северное солнце.
Она вспомнила свой сон с которого собственно и началось возвращение к себе.
«Что же мы делали в Руне? И почему – там?.. О… - Она на мгновение сбилась с шага. – Там была наша свадьба! Ну, ничего себе… Сильное, должно быть, впечатление, раз пробилось даже сквозь блокаду памяти. – Она усмехнулась. – И мало того пробилось, так еще и потащило за собой все остальное… Вот тебе твоя неистребимая романтичность – получи. Рыцарь а натюрель с доставкой на дом…»
За поворотом откосы сходили на нет, дорога шла под уклон, и уже видна была уходящая вбок тропка к дому, когда Яна внезапно остановилась.
В десяти шагах ниже легла на горячий песок уродливая тень.
Не успев еще осознать, что такое она видит, Яна уже ударила – боевые рефлексы не подвели. Тугой струей воды, холодом, мгновенно превратившим воду в лед, и в довершение – любимой молнией. То, что осталось после этого, уже не могло причинить ни малейшего вреда. А осталось вполне достаточно, чтобы распознать существо и весьма удивиться: что может делать зомби в окрестностях города королей, где эту нежить изничтожили в незапамятные времена?..
Ответ на этот вопрос просто лежал на поверхности и очень, очень ей не нравился.
Похоже, некромант не отступился от намерения устранить их с Рейном.
И этот зомби, которого она так «доблестно» упокоила, был всего-навсего ходячей сигнализацией.

* * *
…Даркхелл принимал на себя гнев сюзерена молча, не выказывая ни малейшей эмоции. Чего-чего, а уж владеть собой он умел в совершенстве.
Да, он виноват. По его вине женщина обрела память, а дверь между мирами разрушена. Это проступок не из тех, которые прощают и забывают. Что ж, значит, пусть так и будет.
Бесстрастно глядя мимо лорда Витора, страшного в своей ярости, темный думал о том, что было бы, узнай сюзерен, что его, Даркхелла, выходка была тщательно спланированной акцией, и как велика бы оказалась в результате кучка пепла, оставшаяся от верного слуги?..
Он хотел, чтобы Эйни вернулась, и сделал для этого все возможное, пусть даже пришлось напасть на нее. Самым сложным оказалось даже не найти дорогу в ее мир, а ухитриться не причинить ей ни малейшего вреда в схватке… хотя, пожалуй, с ядом он все же не рассчитал. Пришлось надеяться только на то, что ее гладиатор вовремя явится на сцене, и слава Шилен, что так и произошло.
Темные мстительны, да. И они никогда не преступят клятву верности, да.
Но еще темные не терпят несправедливости по отношению к тем, кто не может защищаться.
Эйни не могла защитить себя от заклинаний лорда Витора, отобравшего ее память и вышвырнувшего эльфийку в мир, из которого она когда-то пришла. И это была не та месть, которая могла удовлетворить отвергнутого женщиной темного, а просто – подлость.
И он сделал все, чтобы сбросить с себя тень подлого поступка сюзерена.
Тем более что истинные мотивы лорда Витора вовсе не были для него тайной. Но не такими средствами следовало решать проблему противостояния с воинским братством. Тем более, что, как казалось темному, братство и не подозревало об этом противостоянии…
- … Идиот! – завершил свою речь лорд Витор и махнул рукой, приказывая удалиться.
Даркхелл молча развернулся и вышел из зала, затем – слабо освещенными переходами, галереями, мимо летящих стрельчатых арок, минуя пустые звонкие залы, где изредка вяло шевелились слуги-зомби, по изящному мосту – вон из Замка. Он остановился, только когда ноги его ступили на прибрежный песок, а впереди стал слышен в ночи шелест прибоя.
…Лорд Витор больше ничем не напоминал того перепуганного, но из последних сил державшего марку мальчишку, которого встретил однажды в портовом городе темный рыцарь, танцующий-с-мечами. Встретил и взял под защиту. И с тех пор так и оставался рядом с ним, а мальчишка рос, мужал, набирался мастерства… и, к сожалению, все больше и больше прогнивал душой.
И сейчас Даркхеллу предстояло решить, что же ему делать дальше.

* * *
…Внизу, на площади Руны у торговых палаток, Рейн вскинул голову, почувствовав тревогу жены. Торговец еще долго возмущался ему вслед, огорченный уходом перспективного покупателя и утраченной возможностью поторговаться как следует, но гладиатор уже его не слышал, поднимаясь наверх, к храму.

* * *
-…Как я могу тебе верить?
- Просто поверь, и все. И… прости за все, что уже случилось. Там, в гостинице, я был… немного не в себе. – Он криво усмехнулся. – Да я попросту был пьян, так что получил за дело.
- А потом?
- Потом… Ну… согласись, вылететь в окно – это все-таки больно. И очень обидно. Как же было не попытаться отомстить?
Снова шаги, уже четкие и торопливые. Из арки перехода в царство ветра и солнца вышел Рейн. (Эйни все же улыбнулась в душе, увидев, что он так и остался в своих родных доспехах, оставив кошмарный «кошмар» в кузнице – не то разочаровался, не то не сошелся с гномами в цене.) Увидев, с кем разговаривает жена, он на мгновение замер, напрягшись, потом оценил ситуацию и уже спокойно подошел к ней и встал рядом, взяв за руку. Теперь на Даркхелла смотрели двое.
- Если ты не желал принести вреда, так зачем ты напал на меня там, дома? – спросила Эйни.
- Но ведь ты не пострадала, верно? – вопросом ответил темный.
- Как сказать… - передернула она плечами, вспомнив ощущения, вызванные действием яда.
- Прости. – Даркхелл склонил голову. – Это было необходимо, чтобы ты вспомнила... Мой сюзерен поступил бесчестно, я должен был исправить сделанное им.
- Как патетично, - прокомментировал его слова холодный насмешливый голос. – В тебе проснулась совесть, мой старый друг?.. Впрочем, уже неважно. Ты привел меня к этим двоим; я благодарен, можешь удалиться.

* * *
…Выбор был сделан, и Шилен, взглянув из глубин Вечной Ночи на одного из своих детей, одобрила этот выбор.
Мгновение помедлив, Даркхелл встал между своим лордом и теми, кто считал его врагом…

* * *
- Не понимаю, чего он хочет… - пробормотал Рейн,глядя на светлую тонкую фигуру, стоящую в проеме арки. – Если свести счеты, то более неудачного места выбрать было нельзя. Или он надеется на слепоту и глухоту храмовой стражи?
- Все козлы, один я в белом…
- Что?
- Ой, прости, - смутилась Эйни. – Во мне Яна проснулась… невоспитанная. Больше не буду, честно!
Несмотря на серьезность ситуации, Рейн не смог сдержать улыбки.
- Похоже, ты права, он так себя и осознает… Но этот-то что делает?!.
Как раз в этот миг Даркхелл шагнул к ним и развернулся лицом к магу, положив ладони на рукояти мечей.
- Будьте осторожны, - тихо сказал он. – Лорд учился Темным Искусствам.
- Вот гад… - возмутилась было Эйни и не договорила: лорд Витор не стал размениваться на длинные речи и ударил первым.
Почти невидимое, различимое только по дрожанию воздуха крутящееся лезвие ударило Даркхелла в грудь и отбросило почти к парапету. Едва не задев Рейна, темный рухнул и так и остался лежать без движения.
- Не стоило меня предавать, - спокойно сказал некромант.
- Ты спятил, - сказал Рейн. – В городе, в двух шагах от храма. Ты ставишь себя вне закона!
- У меня свой закон. – Спокойствие мага казалось непрошибаемым. – Вы мне мешаете, и я вас устраню.
Движение Рейна еще только наметилось, но Эйни знала, насколько быстрым он может быть, и. видя, что муж готов взорваться молниеносным выпадом, постаралась отвлечь внимание некроманта на себя.
- Эй, дяденька, а ты какую траву курил? – насмешливо спросила она. – Не поделишься косячком? У тебя, похоже, крыша конкретно поехала!
От неожиданности, от звуков иного языка, который здесь никак уж не должен был звучать и который он почти забыл, от абсурдности обвинений лорд Витор замешкался. Всего на миг, но Рейну того хватило.
Вспышка – выплеск энергии на расстоянии, бешеный вихрь ударов, скорость, которую трудно представить при взгляде на воина в тяжелой броне… Магическая защита некроманта выдержала, и тем не менее отчасти цель была достигнута – Рейну удалось выбить жезл из его руки, а последним ударом – отбросить в сторону.
Только вот немного не туда, куда надо бы…
Лорд Витор оказался слишком близко к Эйни.
Пошатнувшись, он все же удержался на ногах. Защита его ослабла до предела, и сейчас его можно было бы добить одним ударом, но Эйни не смогла поднять на него руку, только отступила на шаг.
Зато он смог…

* * *
…Мерзавцы оказались гораздо сильнее, чем ожидалось. Да и предательство вернейшего помощника (о том, что Даркхелл был когда-то другом и защитником, почти учителем, Витор предпочитал не вспоминать) изрядно пошатнуло позиции…
К демонам всех!
Он уйдет, но им тоже не радоваться!

* * *
…Когда лорд Витор схватил Эйни за руку и дернул к себе; когда она поняла, что оказалась вместе с ним у самого парапета, и еще острее, чем прежде, ощутила на себе взгляд бездны, она не успела пережить ничего, даже страха. Только печаль возникла – о солнце, что равнодушно жжет сквозь прозрачный воздух, об оставшихся непрожитых рядом с любимым годах.
Некромант намеревался броситься вниз и унести ее с собой, а Рейн не успевал его остановить… не успевал… Он рвался к ней, что-то кричал, но шум в ушах мешал Эйни его услышать.
Мгновение растянулось в одну бесконечную жизнь, свитую из жгучих солнечных лучей и холодных струн ветра.

* * *
…Пора. Вот она, минута, которую ты ждал.
Шилен, прими своего сына!..

* * *
…Никогда не стоит забывать о поверженных.
За миг до того, как некромант, качнувшись назад, перевалился за парапет, с плит под его ногами взметнулось гибкая темная молния. Даркхелл, терпеливо выжидавший своего часа, железной хваткой вцепился в запястье мага, так что тот от боли невольно выпустил руку Эйни. Следующим движением Танцующий-с-мечами отшвырнул эльфийку от края прямо в руки подоспевшему Рейну. И последним движением – качнулся вперед, через парапет, увлекая за собой бывшего сюзерена.
- Дарк! – закричала Эйни, вырываясь из рук мужа и кидаясь к парапету.
Рейн поспешил за ней.
Внизу было пусто. И тихо. И темный эльф, бывший враг, показавший себя лучшим другом, которого только можно найти, и маг-некромант, пришелец из техногенного мира, исчезли в светлой бездне. Только далеко внизу бились об отвесную скалу волны, видимые отсюда как мелкая рябь.
Но первый ужас прошел, и тогда стало видно, что упрямый темный не желал сдаваться до конца. Он висел над этой бездной, цепляясь из последних сил за выступы резьбы, что, к его сомнительному счастью, богато украшала наружную поверхность парапета. И до него можно было дотянуться.
Не сговариваясь, Рейн и Эйни одновременно перегнулись через каменный барьер между жизнью и смертью. Все так же молча Даркхелл медленно отцепил пальцы одной руки от резьбы, и Рейн подхватил его. Затем то же сделала Эйни.
…Спустя несколько минут, когда темный уже был в безопасности, сидел у стены храма, тяжело привалившись к ней и морщась от боли в сломанных ребрах, а Эйни с беспокойством заглядывала ему в лицо, Рейн спросил только одно:
- Почему?
Даркхелл взглянул ему в глаза и ответил. И ответ его поразил обоих сильнее, чем все произошедшее ранее.
- Я должен был вернуть его домой. Здесь – не его мир. Здесь он погибал, и я говорю не о падении в пропасть.

* * *
…Только что он летел вниз и слышал дыхание бездны, и вот – падение завершилось.
Витьку приложило о компьютерное кресло с такой силой, что оно вместе с его оглушенным телом проехало через всю комнату и ударилось о стену.
Приходя в себя, он потряс головой. В ушах еще звучал свист ветра, запястья ныли от железной хватки темного рыцаря, но вокруг была привычная, родная, можно сказать, комната, захламленная по самое некуда, а впереди, откуда его унесло вместе с креслом, светился на экране компьютера незаконченный реферат. Здравствуй, третий курс…
И всего обиднее, что память о годах и годах могущества – вся здесь… и можно было бы, наверное, вернуться, но как? Вот этого Витька и не помнил.
…Может быть, вспомнит… когда-нибудь…